Организация и тактика повстанческой армии Н. Махно. Последние бои с деникинцами

Оценивая действия махновцев в деникинском тылу, военные историки во главе с А. Бубновым писали в третьем томе "Гражданской войны 1917-1921 гг.": "Помимо неудач на фронте белым армиям был нанесен ряд сильных ударов со стороны партизанских отрядов Махно, что в значительной степени поколебало их стратегическое положение. Силы Махно к 25 октября 1919 года достигли 28 тыс. штыков и сабель, при 50 орудиях и 200 пулеметах, представляя собой довольно прочное организационное ядро, разделенное на четыре корпуса"⁸⁸. Члены Екатеринославского губкома Конивец и Левко свидетельствовали о 25 тысячах бойцов армии Махно, в том числе 14 тыс. пехоты, 6 тыс. кавалерии, 5 тыс. в отдельных конных отрядах и артиллерия⁸⁹. Главный повстанческий штаб Г. Колоса (наиболее осведомленный) определял численность армии Махно в 35-40 тыс. человек⁹⁰. Историк Волковинский считает, что численность махновцев к ноябрю 1919 г. достигла 80 тыс. человек⁹¹. Советские энциклопедии по истории гражданской войны определяли их в 30-35 тысяч⁹².

На наш взгляд, точно определить численность армии Махно в этот период достаточно трудно в связи с текучестью, непостоянством ее состава. В момент наибольших успехов в борьбе с Деникиным она, безусловно, возрастала. Пополнявшие ее крестьяне иногда пребывали в рядах армии лишь несколько дней, до серьезных стычек с противником, а затем дезертировали в родные села. Поэтому можно говорить лишь о численности организационного ядра армии Махно. Летом 1919 г. он соорганизовал свою армию преимущественно из отступавших красноармейских частей, в составе которых находились и его бывшие полки. Правомерно считать эту часть махновских войск наиболее постоянной, ее численность определена нами в 45-50 тыс. чел. Говоря же об общей массе формирований махновской окраски, подконтрольных Штабу Махно, можно считать достоверными данные, приведенные В. Белашом. При этом следует учитывать масштабы захваченного Повстанческой армией региона, сведения об умерших от тифа в конце 1919 г. (35 тыс. чел.)⁹³ и пополнивших ряды Красной Армии, в начале 1920 г. (35 тыс. чел.)⁹⁴.

По данный Белаша армия Махно осенью 1919 г. состояла из четырех корпусов. 1-й Донецкий имел 15500 штыков, 3650 сабель, 16 орудий и 144 пулемета; 2-й Азовский - 21000 штыков, 385 сабель, 16 орудий и 176 пулеметов; 3-й Екатеринославский - 29000 штыков, 5100 сабель, 34 орудия и 266 пулеметов; 4-й Крымский - 17500 штыков, 7500 сабель, 18 орудий и 154 пулемета. В резерве штаба армии находились: пулеметный полк (700 пулеметов), бригада кавалерии (3000 сабель), обозные войска, трудовые полки, комендантские роты и эскадроны общей численностью 20000 человек. Всего армия имела 103 тыс. штыков, 20 тыс. сабель, 1435 пулеметов, 84 орудия⁹⁵. Махновские формирования состояли из пехотных и конных полков, большинство из частей были сформированы в соответствии с красноармейскими штатами и реорганизации не подвергались. Новые полки создавались по их образцу.

Основным родом войск Махно оставалась пехота. Аршинов писал, что наибольшей славой в махновской армии пользовались пехотные полки - 13-й пехотный Повстанческий, 3-й Стальной и 1-й Екатеринославский. Пехота в большинстве своем была посажена на тачанки, которые в рейдах по деникинским тылам доказали свою незаменимость. Брички и подводы, запряженные 3-4 лошадьми, стали средствами передвижения пехоты, лазаретов, снабжения и делали повстанцев чрезвычайно мобильными. Выстроившись в один или два ряда, тачанки с пехотой двигались быстрой рысью вместе с конницей, совершая суточные переходы в 60-70, а иногда и в 90-100 верст⁹⁶.

Сокрушительные поражения от конницы Шкуро в апреле-мае 1919 г. заставили Махно, его командиров уделить серьезное внимание кавалерии. 22 сентября в с. Текуча он издал приказ о необходимости обучения кавалерийскому делу⁹⁷. Конница Махно причинила немало хлопот белогвардейцам. Начальник штаба слащевской дивизии полковник Дубего писал: "Операции против Махно были чрезвычайно трудными. Особенно хорошо действовала конница Махно, бывшая в первое время почти неуловимой. Она часто нападала на наши обозы, появлялась в тылу"⁹⁸.

Третьим родом войск Махно была артиллерия. Под руководством инструктора артиллерии бывшего капитана Морозова были созданы батареи и полубатареи двух и четырехорудийного состава, которые по решению штаба армии придавались корпусам и частям. Махновцы использовали только полевую и горную артиллерию с орудиями двух типов - 76 мм скорострельной пушкой и 152 мм мортирой⁹⁹.

Проблемы комплектования Повстанческой армии решались на очередном съезде "махновского района", состоявшемся 27 октября - 3 ноября 1919 г. в Александровске. В результате длительной дискуссии принцип "добровольно-принудительной" мобилизации был отвергнут и резолюция съезда 2 ноября объявила переход к "добровольно-уравнительной" мобилизации мужчин от 19 до 45 лет. Формирование частей производилось по территориальному признаку (в селах, волостях и уездах), с выборным младшим командным составом, хозяйственно-судебными органами при частях¹⁰⁰. Командиры полкового звена и выше выбирались на собраниях, совещаниях и съездах командного состава корпусов, армии, и утверждались их штабами¹⁰¹. Весь регион, занятый махновскими войсками, разбивался на "полковые округа", в которых образовывались окружные отделы формирования. Они призывали в Повстанческую армию командиров на основе так называемой обязательной повинности, а рядовой состав - добровольно, на основе "самомобилизации". Она представляла собой "деловой митинг", резолюция которого оформлялась протоколом, и призывные возраста, выражающие согласие с мобилизацией, зачислялись в списки армии. Принимались в армию и пленные деникинцы из насильно мобилизованных крестьян. Таким образом, сочетались принципы добровольчества и принудительной мобилизации в Повстанческую армию, что обеспечивало ее комплектование. Генерал Слащев писал: "Махно блестяще сумел воспользоваться пренебрежением к нему белой ставки и, проявив высокий организаторский талант, быстро сформировал новые отряды и стал угрожать Таганрогу и Ростову, заставив серьезно опасаться за целость места расположения главнокомандующего белых. Тут бросается в глаза умение Махно действовать не только партизанским, но и регулярным способом и быстро формировать и сплачивать свои части (по мерке гражданской войны вообще милиционного характера) в хорошие, упорно дерущиеся регулярные войска"¹⁰². Мнение Слащева разделял и его начальник штаба, который писал: "Махновские "войска" отличаются от большевиков своей боеспособностью и стойкостью"¹⁰³.

На наш взгляд, более высокая стойкость махновских формирований в сравнении с частями Красной Армии объясняется тем, что Повстанческая армия в социальном отношении была более однородной и революционной, состояла преимущественно из добровольцев анархо-коммунистической направленности. В. Волковинский проигнорировал факт ликвидации кулачества махновцами и в своем исследовании утверждает, что махновская конница состояла в основном из богатых крестьян¹⁰⁴. Это противоречит документам, позволившим еще М. Кубанину сделать вывод: "Социальный состав армии Махно в 1918-1919 гг. состоял из чистокровных пролетариев и крестьян, восставших против власти гетмана и Деникина¹⁰⁵. "Кулаки" не могли поддерживать махновцев с их принудительным перераспределением земли и собственности, поддержкой большевистской власти. О бедняцком, люмпен-пролетарском составе армии Махно тогда писали и "красные" и "белые". Краском Р. Эйдеман отмечал: "Под черным флагом гуляйпольского анархиста стекаются все недовольные деникинским образом правления, в том числе сторонники Советской власти"¹⁰⁶. А белогвардейская газета "Новая Россия" 6 ноября 1919 г. сообщала: "Главное и самое стойкое ядро у Махно составляют уголовные преступники, примыкающие к нему по всем пунктам, через которые он проходил. Значительную часть составляют большевики, подчас совершенно не скрывающие, что они идут за Махно до поры до времени, пока на Украине снова не воцарится Советская власть".

По данным Белаша, безземельные батраки составляли в армии Махно 35%, рабочие - 7%, бедняки и середняки - 40%, др. категории - 15%¹⁰⁷. Заслуживает внимания свидетельство о социальном составе Повстанческой армии М. Гутмана: "Вся сорокатысячная армия Махно являлась довольно пестрой по составу. Тут были и студенты, и анархисты, и эсеры, было даже несколько большевиков... Был всякий сброд, примыкавший то к Махно, то к Деникину исключительно с целью пограбить. Немало было уголовных преступников, выпущенных из тюрем. Но главным ядром были крестьяне, среди которых Махно был необычайно популярен"¹⁰⁸.

Считаем нужным отметить, что социальный состав махновских командиров в сравнении с "красноармейским периодом" существенно не изменился. Все командные должности от полка и выше занимали преимущественно соратники Махно по "черной гвардии" и борьбе с гетманщиной. Белаш писал, что "кадровые командиры Махно в большинстве своем были храбрые и хитрые бойцы, имевшие влияние на товарищей, подчинявшие своей отваге и боевой хитрости, за которыми бойцы шли с уверенностью и любовью"¹⁰⁹.

Большинство крестьянского "резерва" было лишь попутчиком Махно, с которым командование не всегда могло справиться. В основном среди этой категории и было распространено дезертирство, которое осветил В. Верстюк на основании приказов по махновским соединениям и частям за осень-зиму 1919 г.¹¹⁰.

Национально-территориальный состав Повстанческой армии по данным Белаша выглядел следующим: жители Екатеринославщины составляли 50%, Таврии и Херсонщины - 25%, Полтавщины - 8%, Донской области - 7%, др. губерний - 10%¹¹¹. Большинство армии Махно, в том числе ее "батька", были украинцами, второй по численности национальностью - русские. В Реввоенсовете армии и культпросветотделе преобладали евреи. "Идейные анархисты", большинство из которых принадлежали к этой национальности, в значительной степени определяли идеологию махновского движения. Поэтому, как считает В. Ермаков, "хотя случаи проявления антисемитских настроений имели место, связывать это с деятельностью Махно и его ближайшего окружения вряд ли корректно"¹¹². Махновский террор во все периоды его деятельности имел не национальную, а социальную направленность. В приказе по армии от 18 ноября 1919 г. говорилось: " Каждый повстанец должен помнить, что его врагами являются лица буржуазного класса, независимо от того русские ли они, евреи, украинцы или французы с англичанами"¹¹³.

Махно лояльно относился к деятельности в Повстанческой армии и на контролируемой ею территории различных политических партий и их печатных органов, "Народовластия" (орган правых эсеров), "Звезды" (орган Екатеринославского губкома большевиков) и т. д.¹¹⁴. Все партии совершенно свободно излагали свои взгляды устно и в печати, порой даже с критикой анархо-коммунизма. Пользуясь этим, большевистская "Звезда" извращала социальный состав и суть махновского движения, 15 ноября 1919 г. писала: "Мелкобуржуазная анархическая идеология, усвоенная имущими слоями крестьянства, оказалась наиболее полным отражением их собственнических чаяний и стремлений. Идея безвластия, обеспечивающая имущим слоям деревни свободу от всяких давлений со стороны пролетариата и союзной ему крестьянской бедноты, как нельзя более пришлась по вкусу деревенским кулакам и прижималам".

Махно допускал совершенно легальную деятельность в Екатеринославской губернии и в своих войсках губкома большевиков во главе с коммунистом Павловым (Миркиным). Коммунист Четолин в 1925 г. имел еще возможность опубликовать правдивые воспоминания: "Махно, ведя против нас агитацию, не принимал против губкома и организации никаких решительных мер"¹¹⁵.

Коммунисты-большевики занимали ряд командных должностей в армии Махно, среди них Лашкевич - командир 13-го полка, Полонский - командир 3-го полка, Бродский - начальник Никопольского гарнизона и др.¹¹⁶. По данным Ека_теринославского губкома КП/б/У, в начале декабря 1919 г. в 26 махновских полках преобладало стремление соединиться с Красной Армией, высказывались симпатии к "советской" (большевистской) власти и РКП/6/-КП/6/У. Были также и части настроенные "советски", но антикоммунистически. Отмечалось, что состав и этих частей при определенной агитационно-разъяснительной работе может встать на сторону Красной Армии¹¹⁷.

Белаш, очевидно, недооценил степень влияния коммунистов в махновских войсках, старался доказать идейное превосходство анархо-коммунистов. Он утверждал, что ячейки РКП/б/ были созданы лишь в 13-м и 3-м пехотных полках, в "английской батарее". 70% личного состава Повстанческой армии было настроено анархо-коммунистически, 20% сочувствовало эсерам и петлюровцам, лишь 10% - коммунистам-большевикам. По Белашу соответствующая партийность сложилась на съезде в Александровске в конце октября - начале ноября 1919 г. На нем анархистов было 85 чел. (42,5%) - все командиры и начальники военных управлений, 21 чел. - левых эсеров (10,5%), из которых часть были командирами, а часть - делегатами от сел. Большевиков было 4 чел. (2%) - от рабочих Александровска Белик, Екатеринослава - Новицкий, Харцызска - Иванов и от армии - Колодуб. 70 делегатов были беспартийными (35%) рабочими и крестьянами Екатеринославщины и Донбасса. Меньшевики, народники, правые эсеры и националистические партии делегатов на съезде не имели и в состав РВС Повстанческой армии не вошли¹¹⁸, хотя их деятельность Махно не запрещал. В резолюции махновского РВС от 6 ноября 1919 г. объявлялось: "Всем без исключения социалистическим партиям и организациям, течениям предоставляется полнейшая свобода распространять свои взгляды, идеи, учения и мнения, как устно, так и печатно"¹¹⁹. Махновцы не допускали лишь деятельность буржуазных и монархических партий - "контрреволюционных".

Центральное место на Александровском съезде отводилось укреплению Повстанческой армии. В этом ракурсе решались и все другие вопросы. Съезд рассмотрел и утвердил декларацию "О вольных Советах", подготовленную В. Волиным и П. Аршиновым. Декларация по сути стала программным документом махновского анархо-коммунистического движения и армии Махно. В ней излагались основные цели и задачи революционной деятельности анархо-коммунистических формирований, строительства махновской армии. Декларация рассматривала "народное повстанческое движение на Украине" как начало "великой третьей революции", стремящейся к окончательному раскрепощению масс "от всякого гнета власти и капитала". Согласно декларации Повстанческая армия являлась "ядром этого революционного народного движения" и должна была "помочь восставшему народу в его борьбе против всяких покушений со стороны власти и капитала." Идеологи махновщины, рассматривали армию как временное и вынужденное явление. Они писали, что "подлинная крестьянская и рабочая революция охватит собою всю трудовую Украину и освободит ее от насильников и властителей", после чего махновская армия и ее бойцы растворятся "в миллионах рядового восставшего народа и приступят к свободному строительству истинно новой жизни"¹²⁰.

Во время Александровского и Екатеринославского "стояния" махновцев в октябре-декабре 1919 г. произошли некоторые изменения в структуре и формах работы центральных органов управления Повстанческой армии. (Приложение № 6) Образованная при РВС армии в августе 1919 г. культпросвет комиссия выросла в культпросветотдел. Он теперь являлся частью "гражданского" (для населения) и военного аппарата РВС, имел секции: печати, устной пропаганды, театральную и школьную. Возглавлял культпросветотдел по-прежнему член секретариата конференции "Набат" В. Волин, позже его заменил Лащенко. Печатью руководил П. Аршинов. Центральным органом штаба армии была ежедневная газета "Путь к свободе", выходившая на русском и украинском языках. Издавались также анархо-коммунистические газеты на русском языке: "Набат" (орган секретариата анархистской конференции), "Вольный Бердянск", "Вольный Мелитополь", "Вольное Гуляйполе", "Вольное Орехово", "Вольный Никополь". Из-за нехватки бумаги и корреспондентов эти газеты выходили нерегулярно. Печатались также многочисленные анархо-коммунистические листовки и воззвания. На допросе в московской ЧК Волин рассказывал, что в "оседлом" положении печатная работа культпросветотдела была более активной. В Александровске с 4 октября по 4 ноября, кроме декларации "О вольных Советах", издавались воззвания против Деникина и Петлюры¹²¹. Махновское движение изначально и до конца имело не только антибелогвардейскую, но и антиукраинскую политическую направленность. В корпусах армии секция печати имела свой аппарат - небольшие типографии ("американки"), издававшие ежедневную общеармейскую газету "Повстанец" и листовки.

Аппарат секции устной пропаганды состоял из штатных руководителей и повстанцев, обладающих даром слова. Беседы велись на политические и экономические темы в частях и среди населения. Выдающимися ораторами были Волин, Махно, Алый, Аршинов, Удовиченко, Калашников, Гавриленко.

Театральную секцию в армии Махно возглавляли артисты-любители Н. Конопля и Цыганок. Эта секция делилась на музыкальную, драматическую, оперную и сатирическую группы. При штабах армии и корпусов, в некоторых полках мелись духовые оркестры. В полках по штату имелись гармошки (1 при штабе и по 1 в каждом взводе), купленные на средства армии.

Школьную секцию возглавляла Г. Кузьменко. Ее функции заключались в организации школьного дела в контролируемом повстанцами регионе, но за месяц пребывания в Александровске наладить эту работу секция не успела¹²².

Одной из важнейших задач культпросветотдела и штаба армии было поддержание морального состояния и воинской дисциплины бойцов. Пьянство, воровство, мародерство и другие негативные явления в махновской среде имели значительное распространение, но с ними велась борьба. Приказы Махно и его командиров всех степеней пестрят предупреждениями и наказаниями за подобные проступки. 18 ноября Махно издал приказ по армии в котором говорилось: "Пьянство считается преступлением. Еще большим преступлением считается показываться повстанцу революционной армии на улице в нетрезвом виде"¹²³. Махновский Штарм разработал дисциплинарную инструкцию с перечнем дисциплинарных проступков, влекущих административное наказание, и преступлений, подлежащих судебной ответственности. За мелкие нарушения повстанцам объявлялись выговоры в приказах (наряды на службу и работу были отменены). Преступлением считалось мародерство, изнасилование женщин, присвоение военного имущества, утаивание трофейных ценностей, самосудные расстрелы пленных и арестованных.

Органом "правосудия" в Повстанческой армии являлась контрразведка, возглавляемая Л. Голиком и Л. Задовым, - главное орудие махновского террора. По свидетельству Белаша, ею "расстреливался всякий, кто служил у Деникина в качестве офицера, жандарма, тюремного надзирателя, контрразведчика. Карательными функциями контрразведки руководил сам Махно¹²⁴.

А. Шубин считает, что контрразведка вела борьбу и с грабежами, мародерством в махновской армии. По его мнению, осенью-зимой 1919 г. Махно "давал санкцию не на грабежи, а на расправу с офицерами. На общем фоне гражданской войны меры Махно против грабежей можно считать удовлетворительными"¹²⁵. Махно действительно не поощрял уголовные гра6ежи, даже собственноручно расстреливал наиболее рьяных мародеров. Но анархо-коммунистическая идеология и бедняцкий состав его армии, враждебнее отношение к "богачам" и имущим вообще, принцип "самоснабжения" армии не позволяли махновцам избежать грабежей даже в отношении малоимущего населения.

Власть махновской контрразведки была вездесущей - как среди махновских войск, так и среди мирного населения. Она была поставлена не хуже, чем в большевистской ЧК. В войсках имелись секретные агенты в каждом десятке (отделении), гражданский отдел контрразведки имел в селах и городах внештатных сотрудников, которые не получали жалование, но обо всем исправно доносили, в том числе о политических заговорах, скрывающихся белогвардейцах¹²⁶. Кроме работы в занимаемом районе, функции контрразведки включали сбор сведений о расположении и военных планах врага, связь между отдельными частями Повстанческой армии, рассредоточенными в разных местах¹²⁷.

Осенью 1919 г. штаб армии Махно разработал основы боевой подготовки личного состава и командирской учебы. Обучение в частях вели наиболее опытные командиры. Белаш писал, что молодые новобранцы проходили "практику" на фронте в строевых частях, штабам и командирам "вменялось в обязанность обучать их в продолжение наименьшего времени"¹²⁸. В начале декабря в Екатеринославе в помещении бывшего английского клуба были организованы командные курсы. Их возглавлял командир 3-го корпуса, бывший штабс-капитан царской армии П. Гавриленко. Основная задача курсов сводилась к теоретическому обучению командиров низшего и среднего звена (до полка), избранных в частях повстанцами¹²⁹.

При штабе армии было создано также строевое управление для теоретической подготовки молодых бойцов, не прошедших школу мировой войны. В основу программы обучения была положена "специализация" повстанца. На обучение пехотинца отводилось 20 часов строевой подготовки, 20 часов стрельбы и 10 часов фортификации; для кавалериста - 30 часов конного и пешего строя, 20 часов стрельбы, 10 часов фортификации и 10 часов ухода за лошадью; для артиллериста - 20 часов для изучения теоретической части оружия, 20 часов стрельбы и 20 часов фортификации¹³⁰.

В сравнении с "красноармейским периодом" подверглась значительным изменениям система снабжения армии Махно. Не имея, как раньше, источников централизованного снабжения, повстанцы полностью перешли на самообеспечение. Коммунист В. Мирошевский, служивший в тот период в войсках Махно, охарактеризовал эту систему так: "Снабжение отрядов осуществлялось тем примитивным способом, который обычно в ходу у повстанцев. "Братишки" жили, что называется, "на подножном корму", то есть по приходу в село размещались по крестьянским хатам и питались чем бог пошлет. При такой системе махновцы особой нехватки пищевого довольствия не ощущали"¹³¹.

Но обеспечение выросшей численно армии требовало четкой организации и совершенствования. Оказавшись в стационарных условиях, РВС армии вынес вопросы снабжения на обсуждение делегатского съезда в Александровске в конце октября 1919 г. Согласно его постановления армия содержалась за счет добровольных взносов крестьян, военных трофеев, реквизиций и контрибуций, налагаемых на богатое сословие¹³². Обеспечением армии занимался отдел снабжения ее штаба, имевший полевой (при войсках) и местный (окружной) аппарат заготовок и распределения.

Продовольственные и фуражные заготовки производились с расчетом на известное число едоков, определяемых штабом, армии на месячный срок при войсках и на 5-6 месяцев в окружных складах. Главным источником запасов провианта и фуража стали военные трофеи. В октябре-декабре 1919 г. из Александровского и Мелитопольского уездов в район расположения армии было вывезено до 2 млн. пудов продовольствия и 1,5 млн. пудов фуража. Эти запасы хранились в подвижных "магазинах": на станциях, пароходах и мельницах. Широко использовались реквизиции, добровольные заготовки на частном рынке у менее состоятельных граждан. Оплата производилась деньгами либо в виде материальной компенсации (одежда, телега, лошадь и т.д.). При этом состоятельность хозяина определялась комиссией части с привлечением неимущих групп местного населения, как это делали и большевики. По расчетам отдела снабжения суточный паек махновца состоял из 150 г. белков, 110 г. жиров и 510 г. углеводов¹³³.

Вещевое довольствие махновцев обеспечивалось за счет военных трофеев, в том числе организацией специальных "экспедиций" в тыл к деникинцам. Широко применялись раздевания пленных белогвардейцев и реквизиции вещей у "буржуев". 21 ноября 1919 г. штаб армии конфисковал Екатеринославский ломбард, где было много золота и одежды. Часть вещей была возвращена малоимущим по квитанциям, добротные вещи получили махновские врачи и сестры милосердия, верхняя одежда и белье пошли в лазарет, из каракулевых пальто пошили шапки кавалеристам. Делались попытки наладить пошив формы и обуви по договору с местными мастерами, но не всегда удавалось получить заказанное в связи с частыми и неожиданными отступлениями махновских войск¹³⁴.

Снабжение оружием и боеприпасами обеспечивало артиллерийское управление при штабе армии. Ремонт материальной части артиллерии и пулеметов производился на частных и акционерных предприятиях Александровска, Мелитополя, Бердянска, Гуляйполя, Екатеринослава. Главным источником пополнения оружия и боеприпасов были военные трофеи. Еще М. Кубанин писал, что в октябре 1919 г. махновцы захватили важнейшие базы снабжения Деникина Синельниково, Лозовую, Бердянск, Мариуполь¹³⁵. После этого недостатка в оружии и боеприпасах они не испытывали. "Оружия, особенно пулеметов, у махновцев было огромное количество, - свидетельствовал Мирошевский, - на тачанках везли целые горы винтовок, которые при проезде через села раздавали крестьянам Редкий махновец не щеголял отбитой у офицера саблей или тесаком"¹³⁶. В этот период на вооружении махновских войск, кроме вышеуказанных систем, появились английские винтовки и карабины Ли-Метфорд 1892 г. и Ли-Энфилд 1902 г. (калибра 7,69 - 7,71 мм), французские винтовки системы Лебель 1892/1907/1915 гг. (калибра 8 мм). Среди трофеев особенно ценилась, американская винтовка Спрингфилд 1903 г. (калибр 7,62 мм), так как диаметр ее ствола соответствовал русскому патрону¹³⁷. По данным Белаша, на 1 ноября 1919 г. непосредственно в арсенале армии имелось 37 млн.750 тыс. ружейных патронов и 496 тыс. снарядов. Боевой комплект на винтовку составлял 250 патронов, на станковый пулемет - 5000 патронов, на ручной пулемет - 2500 патронов, на орудие - 124 снаряда. Кроме того, 75 млн. ружейных патронов и 1,5 млн. снарядов хранилось в армейских складах¹³⁸. Для сравнения отметим, что весь Украинский фронт Красной Армии за январь-март 1919 г. получил около 11 млн. патронов и 53 тыс. снарядов¹³⁹.

Во многом за счет противника армия Махно обеспечивала себя и лошадьми. Они подразделялись на категории (строевые, артиллерийские, обозные) и в случае покупки за них выплачивалось от 15 до 100 тыс. рублей. Допускался обмен двух дефектных или уставших лошадей на одну свежую. Часто практиковались реквизиции лошадей у зажиточных крестьян, если количество их превышало трудовую норму (на двух едоков - 1 рабочая лошадь)¹⁴⁰. И. Дубинский и Г. Шевчук отмечали, что махновцы добивались большой маневренности именно за счет постоянных реквизиций лошадей у крестьян¹⁴¹, чем, безусловно, отталкивали от себя "кулаков".

Закупки лошадей и продовольствия для нужд армии производились закупочными комиссиями частей и соединений, контролировались финансовой комиссией РВС и главным казначеем штаба армии. Армейская касса пополнялась за счет контрибуций, налагаемых на "богатых" в городах и селах, экспроприаций банков¹⁴². Утаивание трофейных, экспроприированных или контрибуционных денег считалось тягчайшим преступлением. "Денежное довольствие махновцы не получали, поскольку служили революции по призванию, не рада жалования, - писал Белаш. - В исключительных случаях из армейской кассы выдавалось пособие семьям погибших повстанцев"¹⁴³. Такой порядок фактически толкал махновцев на грабеж, мародерство, воровство для удовлетворения личных нужд. Часть денежных средств, отнятых у "буржуазии" раздавалась беднякам. В Екатеринославе для раздачи бедному населению было отпущено 3 млн. руб.¹⁴⁴. Из них 550 тыс. выделили детям-сиротам. Заведующий городскими приютами М. Гутман писал: "Надо отдать должное махновцам, после "добровольцев" сиротские дети на протяжении месяца подкармливались"¹⁴⁵.

В конце 1919 г. труднейшей проблемой стало санитарно-медицинское обеспечение махновской армии. Находившееся при штабе врачебно-санитарное управление действовало на правах отдела. 19 ноября 1919 г. начальником управления и заведующим армейским лазаретом был назначен коммунист Колодуб¹⁴⁶. Ему подчинялись подвижные госпиталя - армейский (на 5 тыс. коек), корпусные (по 1000 коек), бригадные и полковые (на 50 мест каждый). Обеспечение медперсонала производилось по штату полка, где имелись главные и батальонные врачи (всего 6 чел.), а в ротах по 1 фельдшеру. Однако, начавшуюся в армии с середине октября эпидемию тифа врачебно-санитарное управление не смогло предотвратить - она охватила всю Россию и Украину. В Екатеринославе командование армии приняло решительные меры для улучшения медицинского обслуживания личного состава. Были привлечены пленные медработники, созданы при корпусах краткосрочные курсы фельдшеров и медсестер, мобилизован медперсонал города, организованы прививки, открыты бани, прачечные и изоляционные камеры¹⁴⁷. И все же, по данным Белаша, махновцы потеряли от тифа до 35 тыс. чел., то есть примерно половину личного состава¹⁴⁸."Повстанческая армия имени батьки Махно таяла не по дням, а по часам. - вспоминал М. Гутман, - Крестьяне, набив свои "тачанки" награбленным имуществом, вереницей потянулись из города по своим деревням, бросая "батьку" Махно на произвол судьбы"¹⁴⁹.

К началу декабря 1919 г. слащевская дивизия закончила переформирование в корпус и совместно с группой генерала Ревишина приступила к активным действиям против Махно на обеих берегах Днепра - Ревишин отвлекал внимание махновцев о стороны Синельникове, а части корпуса Слащева глубоко эшелонированной группой прорвали фронт в районе Пятихатки, захватили Верхнеднепровск и вышли к ст. Сухачевка, 19 декабря заняли Екатеринослав и неделю его удерживали. 1-й донецкий корпус Махно сдал город без боя и откатился от него на 35 верст к югу¹⁵⁰. Из Екатеринослава ушло 25 тыс. махновцев, в том числе 14 тыс. пехоты, 6 тыс. кавалерии, обозные службы и артиллерия. Больных и раненых было 10 тыс. чел. На вооружении армия имела 42 трехдюймовых орудия, 2 шестидюймовых, 4 бронеавтомобиля, 4 бронепоезда, ок. 1000 пулеметов. Белым в качестве трофеев достались бронепоезд и 2 броневика¹⁵¹.

В эти дни корпус Слащева вынужден был отражать удары красных частей с севера, которыми командовал И. Якир. Под натиском Красной Армии деникинские войска отступали на юг и Слащев не стал преследовать Махно. Он писал: "Белые отходили двумя крупными группами. 1) Во главе со Ставкой, в составе Добровольческой армии, донцов, кубанцев и терцев на Кавказ и 2) войск Шиллинга и Драгомирова - в Новороссию, прикрыв Николаев-Одессу и базируясь на последнюю. В промежутках между ними 3-й армейский корпус под моей командой получил приказ отходить с задачей удерживать Крым"¹⁵².

Соорганизовав свои войска, 24 декабря Махно атаковал части Слащева в районе с. Сурско-Литовское, отряд Петренко занял ст. Игрень. Белаш с конницей вышел к с. Михайловскому, занял ст. Запорожье и Сухачевку. Вечером конница Махно заняла с. Дневку. Пехота Слащева отошла в Екатеринослав, оставив 400 чел. убитыми, 4 орудия и обоз. Петренко к ночи 25 декабря занял Нижнеднепровск¹⁵³. 26 декабря слащевские войска без боя оставили Екатеринослав и по правому берегу Днепра отступили к Александровску. На следующий день у Кичкасского моста они захватили 5 орудий 2-го махновского корпуса и ушли на юг. Силами 4-го корпуса Махно попытался организовать преследование белых, но Слащев прикрыл свой отход конной завесой и отступил походным порядком в Крым¹⁵⁴.

Война Махно с деникинской армией закончилась, теперь его больше всего волновали встреча и взаимоотношения с Красной Армией, вступившей в "махновский район". Учитывая огромный вклад его армии в разгром Деникина, Махно рассчитывал на реабилитацию в глазах РКП/б/, возвращение в строй красных командиров. Но лидеры РКП/б/ были иного мнения. В. Волковинский привел документы, свидетельствующие о стремлении ЦК РКП/б/ еще осенью 1919г. "заменить" Махно на посту командующего Повстанческой армией¹⁵⁵. В их контексте становится объяснимым единственный случай казни коммунистов по приказу Махно в декабре 1919 г. Махновская контрразведка расстреляла нескольких коммунистов во главе с командиром 3-го "стального" полка М. Полонским за подготовку заговора с целью убийства Махно¹⁵⁶. Факт этого заговора многими историками считается недоказанным, но вывод В. Верстюка о наличии связей между Зафронтбюро ЦК КП/б/У и коммунистами махновской армии подтверждает возможность его¹⁵⁷. Методы РКП/б/, ЧК, Ленина, Сталина и Дзержинского не исключали, а предполагали физическую изоляцию и расправу с политическим противником.

В боях с Деникиным летом-осенью 1919 г. махновские формирования совершенствовали свое тактическое мастерство. Избавленный от опеки красного командования, успешно используя накопленный арсенал средств и способов вооруженной борьбы, махновский командный состав выработал специфические элементы тактики боя, которые совершенствовались в процессе ведения боевых действий. Махно почувствовал эффективность глубоких рейдовых операций и широко применял их. Если раньше его формирования, сравнительно небольшие по численности, маневрировали лишь в пределах Гришин-Гуляйпольского района, то теперь он проводил неожиданные перемещения больших масс войск на значительное расстояние, вызывая панику в тылу противника.

Походный порядок махновских формирований теперь отличался от регулярных армий. Впереди отряда всегда шла кавалерийская лава с редкими флангами и плотно сбитым центром, которая играла роль авангарда. За лавой на расстоянии 200-400 м двигалась колонна основных сил, которая состояла из кавалерии и пехоты на тачанках. Движение колонны замыкал небольшой конный арьергард, задачей которого была не столько охрана тыла, сколько подгонять остальные тачанки¹⁵⁸.

В боях махновцы по-прежнему широко применяли обходы и обхваты, удары с тыла, используя разные роды войск для окружения врага. Характерным примером был бой под Пологами 30 октября 1919 г., о котором газета "Екатеринославский набат" за 6 ноября этого года сообщила, что деникинцы потеряли более 500 убитых, 65 тыс. патронов, 8 пулеметов, 4 брички со снарядами и "в безумной панике отступили, преследуемых кавалерией до поздней ночи".

В районе с менее развитой, чем в Донбассе железнодорожной сетью, осенью 1919 г. махновское командование отказалось от бронепоездов. Использовать бронепоезда в партизанской войне практически было невозможно, рано или поздно железнодорожный гигант становился уязвимой мишенью.

Таким образом осенью-зимой 1919 г. Повстанческая армия Махно представляла собою оперативное партизанское объединение численностью 60-100 тыс. чел. Его организационная структура практически копировала штат Красной Армии. Существенно не отличались от красноармейских методы боевой подготовки и система управления махновскими войсками. Вместе с тем, анархо-коммунистическая направленность армии определяла ее специфические черты. Это выражалось в добровольческих принципах комплектования армии, политическом плюрализме в работе ее РВС и культпросветотдела, системе самоснабжения махновских частей.

В этот период в махновское военное искусство окончательно вошли принципы партизанской маневренной войны. Стремительность перемещений живой силы на значительные расстояния и неожиданность нападений стали излюбленными тактическими приемами Махно.

Примечания

88. Гражданская война 1918 - 1921: В 3 т. / Под редакцией А. С. Бубнова. - М. -Л., 1930. - Т. 3. - С. 282

89. Кин Д. - Указ. соч. - С. 79

90. История гражданской войны в СССР. - Т. 4. - С. 314

91. Волковинский В. Н. - Указ. соч. - С. 130

92. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. - С. 344; Великий Жовтень i громадянська вiйна на Українi. Енциклопедичний довiдник. - С. 331

93. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 362

94. Краткая история гражданской войны в СССР. - М., 1979. - С. 361

95. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 341

96. Аршинов П. - Указ. соч. - С. 90-91

97. Волковинский В. Н. - Указ. соч. - С. 133

98. Южный край. - 1919. - 28 сентября

99. Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX в. Очерки военно-промышленного потенциала. - М., 1986. - С. 87

100. Путь к свободе. - 1919. - 6 ноября

101. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч, - С. 346

102. Слащев Я. А. Материалы по истории гражданской войны в России // Военный вестник. - 1921. - № 12. - С. 41

103. Южный край. - 1919. - 28 сентября

104. Волковинский В. Н. - Указ. соч. - С. 133

105. Кубанин М. - Указ. соч. - С. 160

106. Эйдеман Р. Повстанчество и его роль в современной войне // Армия и революция. - 1919. - № 3 - 4, - С. 96

107. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 346

108. Гутман М. - Указ. соч. - С. 62

109. ЦГАООУ. - Ф. 5, Оп. 1, Д. 353, Л. 176

110.Верстюк В. Ф. - Указ. соц. - С. 346

111. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 346

112. Ермаков В. - Указ. соч. - С. 81

113. Махно и махновское движение. - С. 19-20

114. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 354

115.Левко (Четолин) Коммунисты среди партизан // Летопись революции. - 1925 - № 4. - С. 93-94

116. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 360 - 361

117. Кин Д. -Указ. соч. - С. 80-81

118. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 352, 362

119. Путь к свободе. - 1919. - 6 ноября

120. Там же. - 17 октября

121. ЦГАООУ. - Ф. 5, Оп. 1, Д. 330, Л. 16

122. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 350-351

123. Махно и махновское движение. - С. 21

124. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 349, 354

125. Шубин А. Махновское движение в 1917-1921 гг. // Дружба народов. - 1993. - № 3. - С. 186

126.Белаш. А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 349

127. Аршинов П. Анархизм и махновщина // Анархический вестник. - Берлин, 1923. - № 2. - С. 27-37

128. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 347

129. ЦГАООУ. - Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 177

130. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. -С. 346-347

131. Мирошевский В. - Указ. соч. - С. 200

132. Аршинов П. История махновского движения - С. 147

133. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 343

134. ЦГАООУ. - Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 177-178

135. Кубанин М. - Указ. соч. - С. 87

136. Мирошевский В. - Указ. соч. - С. 199

137. Жук А. Б. Винтовки и автоматы. - М., 1987. - С. 40-41, 50, 52

138. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. С. 345

139. Директивы командования фронтов Красной Армии. - Т. 4. - С. 385

140. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 347

141. Дубинский И., Шевчук Г. - Указ. соч. - С. 347

142. Белаш А. В., Белаш В. Ф. - Указ. соч. - С. 348

143. Там же. - С. 345

144. ЦГАООУ. - Ф. 1, Оп. 20, Д. 315, Л. 8

145. Гутман М. -Указ. соч. - С. 65

146. ЦГАООУ. - Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 177

147. Белаш А. В., Белаш В. Ф. -Указ. соч. - С. 347

148.Там же - С. 342

149. Гутман М. - Указ. соч. - С. 86

150. Верстюк В. Ф. - Указ. соч., - С. 199; ЦГАООУ. - Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 196

151. ЦГАООУ. - Ф. 1, Оп. 20, Д. 315, Л. 8 об.

152. Слащев Я. А. Белый Крым, 1920. - С. 41

153. ЦГАООУ. - Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 196-197

154. Слащев Я. А. Белый Крым, 1920. - С. 42-43

155. Волковинский В. Н. - Указ. соч. - С. 144-145.

156. ЦГАООУ. - Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 193

157. Верстюк В. Ф. - Указ. соч. - С. 203

158. Там же. - С. 186